Минск отправил на Запад тонкий намек
25.04.2011	Распечатать

В свете взрыва в минском метро очередное ежегодное послание Александра Лукашенко Национальному собранию и белорусскому народу ожидалось с повышенным интересом. Однако выступление главы государства 21 апреля в Овальном зале Дома правительства в целом оставило впечатление дежавю. По большому счету, единственным отличием от прежних аналогичных мероприятий как раз и стало постоянное обращение к теме трагедии. Начало выступления главы государства, пронизанное жесткой риторикой, оставляло впечатление, что террористический акт весьма негативно отразится на отношениях Беларуси с Западом, по крайней мере в ближайшем будущем. В полном соответствии с предыдущими высказываниями на тему взрыва Александр Лукашенко увязал эту трагедию в одну цепочку с атмосферой прошлогодних президентских выборов (мол, было слишком много демократии) и разразившимся в стране финансово-экономическим кризисом (за которым якобы стоят прежде всего происки недругов). Причем вслед за признанием, что пока силовые структуры не обнаружили никаких фактов, которые позволили бы судить об иностранном следе в истории со взрывом в метро, последовало предупреждение, что ни одна из версий до сих пор не отброшена. А о том, что версии, связанные с иностранным вмешательством, относятся именно к Западу, нетрудно было понять из вступительной части выступления, в которой западникам были предъявлены ритуальные обвинения: мол, продвигают разрушительную «демократию на экспорт», финансируют деструктивную оппозицию, намереваются ввести экономические санкции и дестабилизировать ситуацию в Беларуси. Кроме того, неоднократно с откровенным возмущением говорилось о роли Европы и Вашингтона в нынешних событиях в Ливии. Чувствовалось, что происходящее там вызывает значительное беспокойство. Однако надо признать, что в собственно внешнеполитической части послания риторика заметно изменилась. На фоне предшествующих жестких высказываний в целом ее можно было расценить как нечто вроде призыва к согласию, в этом разделе практически не содержалось критических замечаний. То, что не была затронута Россия, совершенно понятно. В сегодняшней ситуации, когда экономика находится в весьма тяжелом состоянии, основные надежды белорусского руководства на внешнюю помощь связаны именно с Москвой. Об этом свидетельствуют и дифирамбы, прозвучавшие в ее адрес. А вот отсутствие прямых упреков в адрес Запада стало довольно-таки неожиданным. По поводу отношений с ЕС было сказано лишь, что сегодня в них взят тайм-аут. В то же время достаточно очевидно просматривалось стремление избегать вербальных обострений. Например, было заявлено, что «мы сегодня должны быть готовы к тому моменту, когда европейцы публично или непублично, фактически признав свою несостоятельность в давлении на Беларусь, придут и скажут: «Мы готовы сотрудничать». Более того, был даже высказан туманный намек на то, что некие процессы такого рода уже идут. Трудно, впрочем, сказать, насколько это соответствует действительности, не относится ли это сообщение к тому же типу, что и снова повторенное утверждение, будто западные государства «признали, что президентские выборы прошли демократическим образом». Мол, выражаемые ими претензии вызваны якобы лишь недовольством последовавшими действиями властей в отношении участников Площади. Что касается Соединенных Штатов, то и здесь было продемонстрировано миролюбие, пусть в более сдержанной форме. По-видимому, это связано с тем обстоятельством, что, как было отмечено, взаимодействие с Вашингтоном находится на невысоком уровне. Таким образом, вероятно, нельзя отрицать, что официальный Минск хочет хоть в какой-то степени восстановить сотрудничество с Западом. Правда, это желание обусловлено отнюдь не тем, что в белорусском руководстве осознали неправильность своего поведения, а исключительно прагматическими соображениями — необходимостью решать острые экономические проблемы, получать содействие в защите от российской экспансии. Теми же причинами объясняются и несколько реверансов, сделанных в сторону демократических ценностей. Их вряд ли стоит воспринимать всерьез, поскольку одновременно было заявлено о намерении усилить давление на политических оппонентов и гражданское общество сразу по нескольким направлениям. В итоге из содержания послания однозначно следует, что белорусский режим по-прежнему убежден в абсолютной правильности своей политики и менять ее не собирается. Во внешнеполитическом плане более или менее положительным моментом можно считать продекларированную готовность к возобновлению контактов с демократическим миром. Однако ряд других высказываний ставит под большое сомнение реальность осуществления такой перспективы в ближайшем будущем.