26 ноября в начале восьмого утра наряд Заводского отдела охраны Минска получил ориентировку на срочный выезд по адресу на улицу Кабушкина: "…Отец убил свою трехмесячную дочь". Возле подъезда уже стояла "скорая". Ее вызвала соседка, зашедшая проведать двух малышей-двойняшек – мальчика и девочку, накануне оставшихся наедине со своим молодым 26-летним папашей, так как мама уехала вроде как в Гомель за паспортом.

Как сообщила пресс-служба МВД Беларуси, прибывшие работники "скорой" уже обследовали бездыханное тельце трехмесячной Валерии, на котором отчетливо были видны следы насильственной смерти: кровоподтеки, ссадины, ушибы… — в общем все то, что, казалось бы, и в страшном сне не соединишь с образом меленького ангелочка.

Чем же могла так раздосадовать малышка новоиспеченного  папашу? Безудержным криком? Возможно, если бы задержанный не был …глухонемым! Именно по этой причине ему пришлось объясняться в своих показаниях по факту совершенного убийства дочери с сотрудником отдела охраны методом переписки. И вместо того, чтобы слезно сознаться в содеянном и молить Бога о заслуженном скорейшем наказании, молодой изувер на вопрос "Как это случилось?" написал, что "встал ночью, чтобы покормить ребенка. И вдруг девочка упала с кровати, после чего поднял ее и положил на место. А потом  уже обнаружил ее неживую".

Степень столь ошеломляющего цинизма подчеркивали следы, оставшиеся у преступника на левой руке — оказавшейся главным орудием убийства. С каким же остервенением нужно было молотить ею трехмесячное дитя, чтобы рука опухла и покрылась синяками и ссадинами.

Кстати, добавим, что соседка, зашедшая в квартиру, застала убийцу-папашу уже одетым и практически готовым к старту. Брату-близнецу девочки повезло больше: ему в эту ночь наедине с родным папой удалось выжить: целым и невредимым он спал на кроватке.