Если подходить к вопросу формально, то в своем знаменитом завещании, написанном в Париже 27 ноября 1895 года, Альфред Нобель титанов экономической мысли не охватил. Лишь в 1968-м Банк Швеции по случаю своего 300-летия стал отчислять Нобелевскому фонду «премиальные» экономистам. Нынче сумма равна 10 млн. шведских крон (около 1,5 млн. долларов).

С тех пор, как премия в области экономики появилась как таковая, лидерство в этой сфере науки захватили Соединенные Штаты: из 58 обладателей награды 40 — американцы. С 2000-го американские исследователи объявлялись победителями семь лет подряд. В прошлом году награду из Стокгольма увез Эдмунд Фелпс за «исследования взаимосвязей между краткосрочными и долгосрочными эффектами в макроэкономической политике».

Среди нынешних вероятных соискателей эксперты называли израильтянина Эльханана Хелпмана и двух американцев — Джина Гроссмана и Поля Ромера. В списке фаворитов Банка Швеции значились также американцы Роберт Бэрро, Вильям Бумоль, Ягдиш Бхагвати.

За почти 40 лет существования номинации мировое признание досталось советским ученым-экономистам лишь однажды: в 1975 году Нобелевскую премию совместно с американцем Тьяллингом Купмансом получил экономист-математик Леонид Витальевич Канторович за обоснование теории оптимального использования сырьевых ресурсов. Двумя годами ранее, в 1973-м, Нобелевской награды был удостоен американский экономист русского происхождения Василий Леонтьев, разработавший анализ «затраты-выпуск» (межотраслевой баланс).

Одним из лауреатов премии, видимо, может гордиться и Беларусь: в 1971 году Нобелевский комитет присудил победу американскому ученому Саймону Смиту, который, как теперь выясняется, родился в Пинске.

То, что нынешняя награда досталась Леониду Гурвицу и его команде, директор проекта Ассоциации содействия экономическому развитию, руководитель общественного объединения «Альтернатива ХХІ» Леонид Злотников удивительным не считает. Белорусский экономист знаком с работами самого пожилого в истории премии лауреата и полагает его заслуги безусловными. В отличие от местных ученых, которые, по мнению Л.Злотникова, в обозримом будущем едва ли могут претендовать на шведское вознаграждение.

По его словам, говорить о фундаментальной экономической науке в Беларуси не приходится: «Абсолютное большинство учебников по экономике здесь — переводные. В белорусских вузах преподаются учения по микро- и макроэкономике, взявшие свое начало и развитые на Западе. Доктора на кафедрах пишут учебники, чтобы преподавать по ним. В работах магистрантов, аспирантов новизны тоже немного — в лучшем случае это западные теории в белорусском преломлении. Некой общей фундаментальной науки, которая развивается, скажем, как физика, нет».

Руководитель аналитического центра «Стратегия» Леонид Заико с бесперспективностью скорого обладания Беларусью Нобелевской премией в области экономики согласен, но аргументирует свою точку зрения иначе.

По его мнению, у белорусских экономистов не так много шансов получить что-то в ближайшие годы в Стокгольме хотя бы только потому, что 99% из них не знают английского языка. «Они не пишут статьи на английском. Только молодое поколение, которое уехало учиться в «гарварды», очевидно, будет это делать», — говорит он.

Кроме того, отмечает эксперт, Беларусь — «слишком маленькая страна, и происходящее в ее экономике не является мэйнстримом, не затрагивает проблем, с которыми сталкиваются большие экономики, в частности, крупные потоки финансов, товаров, где проявляются наиболее важные закономерности».

Третий фактор, на который обращает внимание Л.Заико, — «очень низкая степень интегрированности в мировую науку. Наши академики вообще никому неизвестны, их нет на мировом небосклоне».

Наконец, наиболее важный, по мнению собеседника «Белорусских новостей» момент: «Сегодня премии в основном присуждаются за теории, в редких случаях за практические работы типа механизмов микрокредитования либо проблем нахождения равновесных ситуаций на финансовых рынках. Беларусь же никогда не готовила специалистов в области эконометрики и макроэкономики. А в мире доминируют как раз специалисты в области математической экономики — эконометрики, причем специфической англо-саксонской школы, в основном представленной иудеями».

По словам Л.Заико, «мировая тусовка и экономическая элита сегодня говорят о том, что есть такое лобби, и оно мешает развитию мировой экономической науки, — я в этом абсолютно согласен с моими французскими, немецкими, австрийскими коллегами. Ученые из этих стран не участвуют в дележе Нобелевских премий. По большому счету, идет просто узкий дележ».

Что до «захвата» экономического подиума представителями Соединенных Штатов, то руководитель «Стратегии» считает этот процесс «естественным», потому что «американцы сами стимулируют работу тех ученых, которые получили премии. Лауреаты потом создают свои школы, центры, куда приезжают и нанимаются экономисты из разных стран и потом называют себя американцами».

В свою очередь, академик Российской академии наук Владимир Маевский, знакомый с работами Эрика Маскина, сказал «Независимой газете», что это «очень серьезный человек, и очень хорошая работа», однако академик в недоумении, почему в списке лауреатов нет венгра Яноша Корная.

«Корнай стоит на голову выше многих экономистов. Это один из крупнейших экономистов XX века, которому не повезло стать нобелевским лауреатом, возможно, из-за венгерского, а не американского происхождения», — заявил В.Маевский. По его оценке, доминирование экономистов из США в списке нобелевских лауреатов в области экономики не всегда справедливо, европейские экономисты не менее достойны этой награды.