Даже если белорусы переведут «все, что можно, на собственные источники энергии», возьмут дрова и будут топить, как велел глава государства, едва ли все это станет действенным средством против энергетической зависимости страны. И даже появление в ее арсенале атомной электростанции не решит проблему кардинально, считает замглавы Исследовательского центра Института приватизации и менеджмента (ИПМ) Ирина Точицкая.

Из двух шоков — газового и нефтяного — именно газовый шок, по ее мнению, по последствиям более серьезен для Беларуси. В валовом потреблении топливно-энергетических ресурсов страны газ сегодня занимает 65%. Это очень много. Что делать? Путей, по версии И.Точицкой, несколько.

Первый — использовать энергосберегающие технологии, которые позволили бы уменьшить потребление газа при выработке тепла и электроэнергии. Второй — замещать газ другими видами топлива, однако этот путь, полагает эксперт, весьма скользкий.

Например, АЭС. «Несмотря на все разговоры наших официальных лиц о том, что строительство атомной электростанции решит энергетическую проблему, оценки, которые были сделаны не только независимыми экспертами, но и экспертами Института экономики НАН, Института тепло-массообмена НАН указывают на неоднозначность проекта, — говорит замдиректора ИПМ. — Неоднозначность связана не с тем, что атомная энергетика плоха сама по себе, а с тем, что встает вопрос захоронения отходов, сохраняется привязка к России в покупке топлива для АЭС. Едва ли можно предположить, что при сегодняшней политической ситуации нам будет продавать урановое сырье кто-нибудь в Европе. Одним словом, масса проблем возникает сразу».

Кроме того, убеждена экономист, АЭС не решает кардинально проблему с получением дешевой электроэнергии просто потому, что ее мощность не позволяет решить эту проблему по определению.

Проектирование и строительство АЭС, напомним, запланировано на 2009-2020 годы, хотя уже сегодня заявляется, что за ее счет Беларусь заместит не менее 10% топливно-энергетического баланса, а экспорт атомной энергии компенсирует расходы на импорт газа.

Касаясь видов белорусского руководства на уголь, Ирина Точицкая обратила внимание на необходимость «принципиально новых технологий и, соответственно, принципиально новых инвестиций». Россия, рассказала она, также озадаченная высокой долей газа в валовом потреблении топливно-энергетических ресурсов, в прошлом году заказала английским экспертам исследование — просчитать степень эффективности перехода энергосистемы на уголь. Специалисты из Великобритании пришли к выводу: угольное переключение не даст практически никакого экономического эффекта.

Между тем, одобренная недавно президентом Концепция энергетической безопасности и независимости Беларуси предусматривает активное вовлечение в энергетический баланс угля. Как заявил 6 сентября журналистам зампредседателя президиума Национальной академии наук Владимир Тимошпольский, привлечение, в частности, высококалорийных углей очень важно, поскольку запасов этого топлива во всем мире значительно больше, чем нефти и газа. В качестве поставщиков угля рассматриваются Россия, Польша, Украина, Германия. По данным В.Тимошпольского, в ближайшей перспективе в стране построят несколько теплоэлектростанций, работающих с использованием высококалорийных углей.

В той же Концепции, напомним, заложено сокращение энергоемкости ВВП в 2010 году на 31%, в 2015 — на 50%, а в 2020-м — на 60% к уровню 2005 года. Акцент делается на использование местных видов топлива и возобновляемых источников энергии. Заявлено, например, что в ближайшие годы будет организован выпуск пеллет из древесных отходов, из смеси древесины и торфа, а также созданы производства по получению биоэтанола и биодизеля. Кроме того, планируется организовать производство оборудования и комплектующих для ветроэнергетических и биогазовых установок, фотоэлементов для гелиоустановок. Доля использования местных видов топлива при производстве электрической и тепловой энергии, по замыслу, должна быть доведена до 30%.

«Говоря об использовании альтернативных и местных видов топлива, древесины например, надо четко представлять, что все это будет локально: школа, сельскохозяйственное предприятие. Системно это проблему не решит, — подчеркнула И.Точицкая. — Также нужно представлять, что переход на рапс, биотопливо — это очень дорого».

По ее словам, Европейский союз, озабоченный ростом цен на энергоресурсы, сейчас тоже размышляет над альтернативной энергией, однако «мы говорили на этот счет с немецкими специалистами, их мнение однозначно: альтернативные источники энергии может позволить себе богатая страна». Скажем, Калифорния отказалась от использования ветряных установок — не оправдывают себя.

В общем, все не так просто, как пишется в концепциях, и заявлять о том, что мы решим проблему, бросившись топить дровами и загонять ветер в крылья мельниц, легкомысленно.

«Я не понимаю, — говорит эксперт, — на что надеялись наши чиновники, говоря в конце прошлого года о том, что цена на газ для Беларуси вырастет на 15-20%. Изменение цен на газ — это та политика, которую последовательно проводит «Газпром», и динамика его экспортных цен совершенно очевидно показывала, что цену в 100 долларов мы получили бы если не в этом году, то в следующем железно. К этому надо было быть готовыми еще несколько лет назад. И жаловаться сегодня на то, что наши братья-россияне нас подвели, нет совершенно никаких оснований. Более того, даже если предположить, что мы оказались в Союзном государстве и имеем равные с Россией цены, то Россия и «Газпром» в частности четко объявили о выравнивании цен для внутренних потребителей с ценами для внешнего рынка в контексте вступления в ВТО».

Принципиальное отличие газового шока от нефтяного, по мнению Ирины Точицкой, состоит в том, что «газовая болезнь» — хроническая: «Страна вступила в стадию хронической болезни, причем сразу. Многие предприятия до сих пор не представляют себе глубину проблемы и похожи на пациента, у которого врач перед операцией спрашивает: «Вы потерпите?» — «Потерплю!». А потом оказывается, что больно и не терпится».

Схема перехода к среднеевропейской цене на газ для Беларуси, отмечает она, привязана к цене на нефть. Поскольку цена на нефть меняется, сегодня нельзя с точностью сказать, какая цена на газ ожидает страну в 2008 году. Но, учитывая наблюдающийся рост цен на нефть, газовая цена, по предположению замглавы ИПМ, будет выше, чем 130 долларов за 1 тыс. кубометров. Скорее всего — в районе 160 долларов.

Причем, к тому моменту, как мы выйдем на среднеевропейскую цену (это должно произойти в 2011 году), «Газпром» нам уже ничего не будет должен за свою часть «Белтрансгаза», напоминает экономист, а, стало быть, можно говорить о потенциальных проблемах с платежным балансом, хотя и сегодня проблема есть, о чем свидетельствует та настойчивость, с которой мы просим кредит у России.

Замминистра экономики Татьяна Старченко на августовской пресс-конференции как раз и отмечала, что российский правительственный кредит в 1,5 млрд. долларов понадобится стране для подержания благополучной ситуации с платежным балансом.

Отдельный блок проектов в Концепции энергетической безопасности, как известно, направлен на диверсификацию поставок в Беларусь нефти.

Оценивая эти планы, Ирина Точицкая предложила не ставить телегу впереди лошади. Диверсифицировать поставщиков нефти — не проблема: выход на биржу открыт для всех. Проблема в том, что Беларусь стремится получать сырье на льготных условиях, что сегодня позволяет ей делать только Россия. Поэтому попытки найти нефтяную альтернативу носят, по ее мнению, скорее гипотетический характер. Надо определиться: платежеспособный ты покупатель или нет. Если нет, сначала реформируй экономику, стань платежеспособным, а потом и диверсифицируй поставки, резюмировала И.Точицкая.